Коллоидный Мир (СИ). Страница 3

Далее, род Императора. Аномалия буркал, которые глаза: взор власти, видение истины, окаменение. Очевидно, менталисты, завязанные на эфирные глаза, а возможно — часть мозга. Подчинение, чтение мыслей (недостоверно, оценил я данные), паралич, массовый и индивидуальный, вплоть до смерти. И не факт, что это все проявления. Вдобавок, императорский Род владеет “пулом” весьма важных биотехнологий, но это отдельный пункт.

Ну и куча прочих Родов, про которые, даже соседей или кровников, Стригор ни хера не знал.

Далее, в Империи махровый, хотя логически оправданный, феодализм. Биосфера агрессивна, хочет кушать, человеков кушать любит. Я ныне, например, нахожусь вообще в некой пиздецоме, называемой “Голодные Пущи”, судя по данным Стригора — выходит что-то вроде локализованных “отходов экспериментов психованого генетика”. Таких, вроде бы, несколько, все изрядно пиздецомны и необьяснимо лютостью своей локализованы.

Так вот, выращивать покушать, в рамках ощутимого, доступного даже пейзанам, пула продуктов биотехнологий — труд нелёгкий, но и не чрезмерно тяжёлый. Основная проблема в том, что на урожай и самих пейзан находится масса неразумных, но голодных охотников, с которыми справляться местным человекам, даже с учётом улучшений, выходит хреново.

И тут в дело вступают Рода, с их “эфирными перделками”. Которые пейзан от зверья ранее, очевидно, оберегали лично, натурально закабалив. А ныне оберегают гвардией. Но не Стригор, по причине её отсутствия у семьи. Отсутствие же гвардии имеет место быть по причине долболюбизма и нищебродства. И, в незначительной степени, по причине Жопы Мира пребывания стригорьих земель.

Так вот, гвардия, выходцы из пейзан, вооружаются биооружием типа заледеневшего щупальца, именуемого “кладенцом” (пожиже, конечно), ну и защищают и профилактически зачищают зверьё. А родовые присматривают и феодальствуют, с пьянством, блядством и прочими приятными излишествами. По крайней мере, папаша Стригора помер от оных излишеств несколько лет назад, оставив на не самого великого ума сынульке “защиту родовых земель”. Впрочем, парень худо-бедно справлялся, как с защитой, так и с окучиванием пейзанок, в смысле осеменением… то есть улучшением подведомственного генофонда.

В общем, картина по Империи (что на островах и соседнем материке — Стригор не знал от слова “совсем”, а мне даже выводы не из чего делать) такова: пейзане пашут под защитой мелких родовых и гвардии, обеспечивая пожрать всем. При этом понятия “горожан” толком нет. Всё, вообще и совсем, производство — живое. Техники нет как класса. Дома живые, либо квазиживые (коралл), либо трупы, в виде тех же кораллов или раковин моллюсков. Одежды местные не носят как факт, исключение — доспехи, живые же. Транспорт, вплоть до воздушного — живой. Инструменты — в ту же степь, даже огня местные в бытовых условиях не знают, только как оружие, потому как “нагреватель” и даже “кипятитель” — и то живой.

Организмы разных типов и видов, потребляющие в пищу отходы и прочую низкокачественную органику, с ограниченным сроком жизни и несамовоспроизводимые. Воспроизводят их родовичи, в городках и городах, население которых составляют как раз они, купцы, ну и обслуживающий персонал.

По крайней мере, согласно имеющимся у Стригора скудным знаниям, выходило так. А в пуще он оказался в связи с весьма любопытным моментом. Итак, как я понимаю, невзирая на “Рода”, Империя совсем уж фикцией не была. Опять же, причины, способы влияния и давления неизвестны — но есть факт. А именно, после смерти “сгулявшегося отца” Стрибор стал “феодалом”, но не до конца. На феодаление “следующего поколения” требовался ярлык Императора. То ли это было связано с печальным положением Стрижичей, то ли общее правило — хрен знает. Но факт оставался фактом, припёрлись в поместье пятёрка “комиссии”, о прибытии которых Стригора предупреждал ещё отец, ну и предложили тому два выбора.

А именно, сдача некоего “Имперского экзамена”, от чего парень сходу отказался. И “феодаление по праву и чести”, а именно притаскивание комиссии башки (или ещё какого характерного куска) твари помощнее.

Парень поскакал в пущу, наткнулся на меня и… ведь понимал, паразит такой, что я не тварь! Но ему было похер, даже не стал прилагать усилия, чтобы остановить “кладенец”. Последние мысли у урода были, перед тем как я его слопал: “туда выродку и дорога”. Ну, инвертировав это внаооборот, можно сказать и так. Не сказать. что парень совсем гад… но я бы его даже “человеком” не назвал, по совести. Сильный зверь, не более, из Стригора выходил.

А вот с комиссией выходит всё весьма неоднозначно, призадумался я. Лен уже наш выходит невелик, всего три деревеньки и поместье (из сухопутного коралла, что любопытно, но, думаю, вблизи разберусь). Так вот, у Стригора есть младший братец, Стризар, который, на минуточку, не первый год учится в городке. В Имперской Гимназии, что весьма характерный момент, да и обучение закончит в этом году. Стригор в детали не вникал, но за обучение ещё отцом отправленного братца платил безропотно.

И вот, в год окончания, но ДО прибытия имеющего образование члена семьи, прибывает комиссия. И думаю я, что это неспроста, а именно с целью направить Стригора в пущу. Не прямое покушение — ну реально, тут Жопа Мира, медвежий угол. Но видимо, покушение “на полшишечки”: убьется парень — Империя наложит ручки на лен ДО явки образованного братца, а тому… останется идти служить на ту же Империю либо в примаки к родичам, которых мало и тоже богатством не блещут. Такая вырисовывается, изящная интрига, при которой Империя нихрена не теряет, при этом получает “награду для верного” в виде лена, ну и высоковероятно — слугу-мага, что само по себе ценность немалая.

Ну а притащу башку — и молодец, забирай своё.

Хм, расклад учитывать надо, и к поместью возвращаться кругами. И да, тварь какую забить, начал я просеивать воспоминания, временами передёргиваясь — уж больно лютые твари в пуще водились.

Впрочем, чтоб не тратить время и не рисковать — воспользуюсь Росси. Вживаться “в тело”, я думаю, мне не один день, как бы не один месяц. И куча дел, от эфирных занятий до получения информации. И первый вопрос — КАК породившая Возвысителя цивилизация докатилась до этой боярщины позорной?

Стал думать-прикидывать, какую бы тварюшку прибить пулей. Кстати, нетривиальный вопрос: многие твари уязвимых мест просто не имели, требуя “разделки на куски”, подыхая от потери крови и прочих следствий расчленения.

Впрочем, тварюшка успешно нашлась, причём, как знал Стригор, неподалёку: тварь весьма гадкая, но не просто оседлая, а буквально вросшая в землю щупальцами. На берегу водопоя, собирая дань с местных тварей, впрыскивая в них желудочный сок и всасывая щупальцами. На тушку “с переваренным содержимым” Стригор наткнулся по пути, в страхе накричав на Индрика — семейного скакуна, наследие ещё от отца, ценность почище поместья: полуразумный, с развитой эмпатией, верный, преданный, быстрый, сильный… много эпитетов. И, кстати, узнав, “куда эмоционировать”, я послал зверушке эмоцию, на что тот ответил “успокоенно-ворчливой” эмоцией приязни и оттенка “волновался”.

Приятная зверюга, невольно улыбнулся я, возвращаясь мыслями к добыче. Так вот, трясинник, как звали тварь, была весьма гадкой и трудноустранимой. Щупальца прорастали в пятнадцатиметровом, а у матёрых тварей — и поболее, радиусе, естественно тварь оберегая от опасностей и обеспечивая пожрать.

Но, при всей гадостности, тварь имела уязвимое место. Глаз, прикрытый прозрачным, фактически бронированным костяным наростом — который, впрочем, не факт, что возьмёт и Росси. Обычно, если трясинника воевали, кидали что-то ярко вспыхивающее, слепя тварь: “на ощупь” щупальца были заметно менее опасны.

И вот за глазом, в не самой твёрдой плоти, скрывался мозг. И тут, даже если Росси до него не дострелит, то несколько выстрелов расплещут студень мозга гидродинамическим ударом — костей, кроме зазубрин-шипов на щупальцах и пластины на буркале (хотя, на глазу, совершенно не факт, что кость) тварь не имела. Собственно, если тварь убивали не “охреневая в атаке”, а по уму, использовался “живой метатель”, мечущая здоровые роговые копья. Была такая тварюшка в поместье, но сдохла ещё до кончины отца, от старости.